Цифровые государства:
по чьим законам
мы живем
В этом материале постараемся разобраться, почему большие цифровые корпорации вполне можно назвать цифровыми государствами, почему блокировка Трампа – это альтернативный вид лишения свободы; и правда ли, что, принимая пользовательские соглашения в соцсетях или в онлайн-магазине, мы сами продаем себя как товар.
Чем цифровые государства отличаются от национальных
Научное сообщество уже около пятнадцать лет говорит о том, что такие компании, как Google, Facebook, Baidu, Yahoo, Twitter, российские Яндекс и Вконтакте, принадлежащий Mail.ru, а также многие другие цифровые компании – это новые цифровые государства. Они имеют все привычные элементы, что и у традиционные страны: законы, прописанные в пользовательских соглашениях, население в виде пользователей, суды и правоохранительные органы в лице модераторов.
Более того, вполне возможно, что цифровые экосистемы скоро изобретут свои собственные цифровые валюты. Например, Facebook уже участвовал в разработке платежной блокчейн системы Diem и криптокошелька Novi.
Более того, вполне возможно, что цифровые экосистемы скоро изобретут свои собственные цифровые валюты. Например, Facebook уже участвовал в разработке платежной блокчейн системы Diem и криптокошелька Novi.
Единственное, что отличает цифровые государства от привычных, – это отсутствие географических границ. В информационном обществе территориальный признак становится несущественным, ведь среда обитания пользователя – это интернет-пространство.
Одной из общих черт традиционных государств на протяжении веков было стремление контролировать публичные информационные потоки или, иными словами, цензурировать все то, что могло бы пошатнуть стабильность государства, его внутреннюю и внешнюю безопасность. В эпоху интернета понятие цензуры становится бессмысленным, потому что технологии дают возможность восстановить все то, что было исключено.
А вот понятие свободы слова, наоборот, очень важно. Зафиксировано оно во Всеобщей декларации прав человека в декабре 1948 года, выпущенной ООН. Всеобщий – значит универсальный для всех. И поэтому свобода слова – это не только про общение людей между собой, но и про коммуникацию с государством – будь оно национальное или цифровое.
Блокировка Трампа — новая форма лишения свободы?
В январе 2021 года несколько социальных сетей — сначала Twitter, а затем и Facebook, Instagram, Reddit, Discord, TikTok, Twitch, Snapchat, YouTube — навсегда заблокировали аккаунты Дональда Трампа, который на тот момент все еще оставался главой государства.
Причиной блокировки стали два твита, которые в контексте штурма капитолия, администрация соцсети сочла за призыв к насилию. Документом, который позволял платформе заблокировать аккаунт без права на восстановление, стала Glorification of violence policy.
Причиной блокировки стали два твита, которые в контексте штурма капитолия, администрация соцсети сочла за призыв к насилию. Документом, который позволял платформе заблокировать аккаунт без права на восстановление, стала Glorification of violence policy.
Если рассуждать в контексте Декларации прав человека, то в ней предусматривается ограничение свободы слова, в том числе и для достижения цели общественной безопасности, то есть для защиты других людей.
Ит-специалист Михаил Медриш считает, что существует большая разница, кого блокировать – человека в его личном качестве или пользователя в роли государственного института: «Трамп на тот момент времени исполнял функции института государства. Он использовал фейсбук и твиттер не как частное лицо — он через соцсети обращался к гражданам Соединенных Штатов как президент, как государственного института к своим сторонникам. И это ключевой аспект».
Тем не менее, ни в фейсбуке, ни в твитере, ни в других соцсетях не разделяют аккаунты обычных пользователей как частных лиц и тех, кто представляет на платформе, прежде всего, интересы своей партии, организации и т.д.
Пользовательские соглашения: в чью пользу?
В Высшей школе экономики в конце года проводили исследование о пользовательских соглашениях цифровых платформ: насколько пользователи ознакомлены с этими правилами, понимают ли их суть. Исследователи-юристы сделали большой срез, включая маркетплейсы, сайты знакомств, приложения для вызова такси, поисковики и социальные сети.
Во всех соглашениях, которые изучили, есть право компании безмотивного отключения аккаунта или отмены услуги. Конечно, там написано, что компания будет банить лишь тех, кто пропагандирует терроризм или ущемляет чьи-то права, но по факту компания может поступать по своему усмотрению. Это касается и ютьюба и фейсбука – абсолютно всех крупных компаний, включая российский Яндекс.
Как считает Анна Дупан, юрист, директор Института правового регулирования НИУ ВШЭ соцсети не несут никакой социальной миссии, как они заявляют в пользовательских соглашениях. Они созданы для зарабатывания денег и только: «Мы с вами как пользователи платим за услуги своим временем – просматривая рекламу и открывая разные ссылки. Иногда можно купить подписку, которая убирает рекламу, и это уже прямая монетизация».
Во всех соглашениях, которые изучили, есть право компании безмотивного отключения аккаунта или отмены услуги. Конечно, там написано, что компания будет банить лишь тех, кто пропагандирует терроризм или ущемляет чьи-то права, но по факту компания может поступать по своему усмотрению. Это касается и ютьюба и фейсбука – абсолютно всех крупных компаний, включая российский Яндекс.
Как считает Анна Дупан, юрист, директор Института правового регулирования НИУ ВШЭ соцсети не несут никакой социальной миссии, как они заявляют в пользовательских соглашениях. Они созданы для зарабатывания денег и только: «Мы с вами как пользователи платим за услуги своим временем – просматривая рекламу и открывая разные ссылки. Иногда можно купить подписку, которая убирает рекламу, и это уже прямая монетизация».
“
У меня как у юриста, изучившего все эти соглашения, не такая оптимистичная картина.
Я вижу полное бесправие пользователя при абсолютно огромной власти социальных сетей и платформ.
Я вижу полное бесправие пользователя при абсолютно огромной власти социальных сетей и платформ.
Анна Дупан, ВШЭ
Персональные данные: кто им хозяин?
Другим важным вопросом, который затрагивают пользовательские соглашение, – это использование, хранение и передача персональных данных. Уже сейчас нужно решить, кто и как будет использовать информацию о нашем имени, месте учебы или работы, наших покупках и передвижении на такси. Сегодня данные пользователей многие считают новой нефтью. Только данные –неисчерпаемый ресурс, и их источником является сам человек. Информацию, которые мы ежедневно оставляем при регистрации в соцсетях или в онлайн-магазинах можно продать рекламодателю, ее могут запросить правоохранительные органы.
От того, насколько персональные данные защищены, зависит свобода и безопасность пользователя, причем как в виртуальном, так и в реальном мире.
От того, насколько персональные данные защищены, зависит свобода и безопасность пользователя, причем как в виртуальном, так и в реальном мире.
Российские цифровые компании, с одной стороны, не передадут данные человека третьим лицам. Но согласно законодательству Российской Федерации, полномочия запрашивать данные и сведения у компаний есть у МВД, Следственного комитета, Прокуратуры, ФАС, ФТС, судов и некоторых других органов. Законы «О полиции», «Об оперативно-розыскной деятельности» и другие нормативные акты определяют, на каком основании и какие данные могут запросить государственные органы и в какие сроки необходимо предоставить ответ.
С зарубежными корпорациями, как Google, Facebook и др., дело обстоит иначе. Российским органам следствия они не подчиняются, а вот органам следствия США они будут вынуждены передать данные пользователей. И об этом прямо написано в пользовательских соглашениях. Но первичная цель, зачем компании собирают персональные данные, — это их собственные исследования для настраивания таргетированной рекламы. И в этом плане соцсети обладают неограниченным правом их использовать.
“
Нужно встроить гражданина как обладателя данных в концепцию регулирования. Пользователь должен иметь возможность своим данными управлять и контролировать их. Бизнес от этого только выиграет, ведь система станет более прозрачной, появится законодательство, где будут прописаны зоны ответственности.
Александра Орехович,
Фонд развития интернет инициатив
Сегодня в мировом сообществе нет единого подхода, как относиться к данным: есть люди, которые отстаивают позицию, что данные должно защищать государство, а есть те, кто за свободу данных и в целом не против, чтобы все всё друг о друге знали.
Представители российского бизнеса при этом обращают внимание, что сувереном – лицом, которое имеет власть над данными, должно быть вовсе не государство, а сам гражданин. Пользователь должен иметь возможность своим данными управлять и контролировать их. Бизнес от этого только выиграет, ведь система станет более прозрачной, появится законодательство, где будут прописаны зоны ответственности.
Чтобы проиллюстрировать то, как пользователь может быть сувереном своих данных, можно привести в пример опыт Швейцарии. Томас Шнайдер из неправительственной организации OFCOM рассказал, что в Швейцарии подавляющее количество людей хотели бы использовать собственные ID, то есть цифровые паспорта. Правительство разработало такой закон, но под влиянием игроков из отрасли отдало право управления данными – частным компаниям. Некоторым людям это не понравилось, потому что они хотели бы, чтобы государство управляло этой системой. И был проведен референдум. Люди сами проголосовали за то, кто будет обеспечивать сохранность их данных. Именно так работает система сдержек и противовесов, которая обеспечивает базовое доверие к власти и бизнесу.
Такой подход к ведению политики может подойти и другим государствам, в том числе и России. Однако для этого необходимо, чтобы сами пользователи понимали, что такое персональные данные, как ими могут распоряжаться другие. Необходимо повышать цифровую грамотность среди людей, постоянно совершенствовать качество преподавания, говорить об информационных технологиях в медиа. И тогда можно будет рассчитывать на большую вовлеченность людей в свою цифровую жизнь.
Представители российского бизнеса при этом обращают внимание, что сувереном – лицом, которое имеет власть над данными, должно быть вовсе не государство, а сам гражданин. Пользователь должен иметь возможность своим данными управлять и контролировать их. Бизнес от этого только выиграет, ведь система станет более прозрачной, появится законодательство, где будут прописаны зоны ответственности.
Чтобы проиллюстрировать то, как пользователь может быть сувереном своих данных, можно привести в пример опыт Швейцарии. Томас Шнайдер из неправительственной организации OFCOM рассказал, что в Швейцарии подавляющее количество людей хотели бы использовать собственные ID, то есть цифровые паспорта. Правительство разработало такой закон, но под влиянием игроков из отрасли отдало право управления данными – частным компаниям. Некоторым людям это не понравилось, потому что они хотели бы, чтобы государство управляло этой системой. И был проведен референдум. Люди сами проголосовали за то, кто будет обеспечивать сохранность их данных. Именно так работает система сдержек и противовесов, которая обеспечивает базовое доверие к власти и бизнесу.
Такой подход к ведению политики может подойти и другим государствам, в том числе и России. Однако для этого необходимо, чтобы сами пользователи понимали, что такое персональные данные, как ими могут распоряжаться другие. Необходимо повышать цифровую грамотность среди людей, постоянно совершенствовать качество преподавания, говорить об информационных технологиях в медиа. И тогда можно будет рассчитывать на большую вовлеченность людей в свою цифровую жизнь.
Юлия Тихонова
СПбГУ
ФОТОГРАФИИ ПРИНАДЛЕЖАТ «МОСКВА 2048»
Фотографии использованы для демонстрации возможностей шаблона сайта, пожалуйста, не используйте их в коммерческих целях.
Фотографии использованы для демонстрации возможностей шаблона сайта, пожалуйста, не используйте их в коммерческих целях.
